Жители Ленинграда, пережившие все тяжбы страшных 1941-1944-х годов, оставили в истории сотни тысяч ярчайших примеров верности Отчизне и любви к людям. Один из таких – судьба блокадницы Тамары Романовны Грачевой, о которой она рассказала «ПолитРоссии» в рамках спецпроекта «Сотворение мира».
Прощание с детством
Семья Тамары Грачевой (в девичестве – Степановой) жила в коммунальной квартире в Ленинграде, отец работал водителем-механиком, мать – кондуктором. Воспитанием детей в основном занималась бабушка. В 1937 году глава семейства встретил другую женщину и принял решение уйти к ней.
26 мая 1941 года Тамара Степанова праздновала не только свой двенадцатый день рождения, но и окончание 4-го класса. По этому случаю за одним большим столом собрались все соседи огромной коммунальной квартиры. Веселье было прервано неожиданным звонком в дверь: на пороге стояла неизвестная женщина и искала Евдокию Ивановну, маму Тамары Степановой. Оказалось, что это нынешняя жена ее бывшего супруга. За эти годы его осудили по политической статье, мужчина пребывал в «Крестах». В ожидании этапирования он хотел попрощаться со своими детьми.
В тот же день Евдокия Ивановна привезла бывшему супругу 12-летнюю Тамару и ее брата, они попрощались, и больше о его судьбе ничего известно не было.
8 июня 1941 года брат Тамары Степановой со своей бабушкой уехали в деревню Кончанское-Суворовское, Боровичского района, откуда родом практически все члены семьи. Чуть позже, 22 июня, мама нашей героини должна была отправить туда и ее.
«У мамы в этот день выдавали зарплату и аванс. В деревне было голодно, и она еще с бабушкой отправила крупу, муку. И со мной тоже хотела с получки дополнительно собрать посылку. А в Боровичах меня бы встретили на лошади и увезли в Кончанское. Но 22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, и нам объявили, что началась война», – вспоминает Тамара Романовна.
Буквально за три месяца немецкие войска взяли Ленинград в блокадное кольцо, из которого единственной связью с Большой землей оставался маршрут через Ладожское озеро. Но, к сожалению, его пропускная способность не удовлетворяла все потребности города, в результате чего его жители были обречены на массовый голод в течение ближайших 872 дней.
Блокадный Ленинград
Так 12-летняя девочка осталась в Ленинграде вместе со своей мамой, а 8 сентября 1941 года началась военная блокада города фашистскими войсками. В условиях острой нехватки продовольствия, морозной зимы, отсутствия света, отопления, воды, транспорта погибли сотни тысяч ленинградцев. Так, дети, инвалиды и служащие ежедневно получали всего 125 граммов хлеба, рабочие – 250 граммов. Тамара Степанова вспоминает: буквально везде – в квартирах, на улицах города – были трупы.
«В один из дней по радио объявили, что по продуктовым карточкам дают яичный порошок. Мама ушла его получать. Прошли сутки, двое. Когда она не пришла на третий день, я поднялась, одела на себя, что смогла – на столе же лежали карточки, но 125 и 250 граммов хлеба – это мне одной! Вот какие мысли были в моей голове. И я потихоньку, держась за стены, пошла в булочную», – рассказывает блокадница.
По ее словам, поначалу хлеб в местную булочную возили на лошадях. Но потом их всех съели, и продовольствие доставлялось уже на грузовиках. Хлеб всегда привозили не вовремя, а около булочной стояли огромные очереди. 12-летняя Тамара Степанова заняла место, и когда подошел ее черед, попросила продавщицу отрезать хлеб за два дня, объяснив, что мамы нет дома трое суток.
«Тетенька разрезала буханку вдоль и сверху положила еще кусочек. Все это и сейчас стоит перед глазами. Я потянулась за этим кусочком, кладу его в рот, а мой хлеб хватает какая-то рука. Оказалось, с левой стороны подошел подросток. Он даже не убегал – сразу пихал все в рот. Я, конечно, кинулась отнимать, мы оба упали. Пока боролись, все съели, собрали с пола крошки. Нам помогли подняться, потому что сами мы не могли», – призналась Тамара Степанова.
Желанная буханка хлеба, вспоминает блокадница, была мягкой, немного мокрой и тяжелой: в ее состав, как правило, муки входило процентов 40, все остальное – разные добавки. Поэтому подобная выпечка достаточно быстро крошилась.
После произошедшего инцидента Тамара Степановна попросила продавщицу отрезать еще хлеба хотя бы за один день, та в ответ потребовала предъявить продуктовые карточки. Однако оказалось, что в ходе потасовки они пропали, и 12-летняя девочка отправилась домой ни с чем на верную смерть.
В то время в Ленинграде было очень много вшей, вспоминает блокадница: «Они попросту ели людей». И, вернувшись из булочной домой, у юной Тамары от страшного голода начались галлюцинации: ей показалось, что насекомые по подушке стремительно уходят от нее. Девочка с ужасом вспомнила, что такое происходит, когда человек умирает, по аналогии с покидающими тонущий корабль крысами.
«Умирать не хотелось. Я поднялась и решила, что карточки могу получить только в исполкоме. Туда я пошла, держась за стенки, но около здания оказались ступеньки. По ним я уже подняться не могла, упала и поползла. Вдруг меня подхватили сильные мужские руки – это был отец девочки, с которой мы все четыре года сидели за одной партой и дружили», – вспоминает Тамара Романовна.
Мужчина спросил, как получилось, что наша героиня не эвакуировалась из Ленинграда, и на руках занес ее в зал заседания исполкома. Там находилось еще 14 подростков, которые были старше Тамары Степановой. Всех, кого могли, взяли на фронт. Из-за систематических бомбардировок Ленинграда главной задачей юной девушки стало обслуживание и ремонт телефонных кабелей, которые постоянно обрывали фашисты.
Узел связи, на который ее направили, был мобилизован, из подростков готовили монтеров-спайщиков. Предстояло менять 150-200-метровые поврежденные куски магистрального кабеля на новые, осуществлять их прозвон и сращивание. Помимо прочего, подростков дополнительно готовили к выполнению обязанностей санинструкторов.
Прежде чем получить удостоверение о квалификации монтера-спайщика, Тамара Степанова должна была сдать экзамен. Ее наставника звали Николай. В назначенный день он подготовил своей воспитаннице 20 пар кабеля, которые ей предстояло срастить. Экзамен проходил в колодце кабельной связи.
«Я так старалась паять, что не услышала, как объявили воздушную тревогу. Когда все было готово, я радостно крикнула: “Коля, Коля, я все сделала, ничего не сожгла!” Мне никто не отвечал. Тогда я поднялась наверх и увидела, что Коля лежит, руки раскинуты, из виска течет кровь. Вспомнила, что я еще санинструктор: проверила пульс, начала делать искусственное дыхание. Но Коля был уже мертв», – с грустью вздыхает блокадница.
Тогда юная девушка развернула накидку своего наставника и из последних сил потащила к зданию узла связи, который находился на расстоянии более 500 метров. Во дворе ее встретил главный инженер. Тамара Степанова успела лишь сообщить, что ее наставника убили, после чего потеряла сознание и очнулась уже в лазарете.
В декабре 1942 году наша героиня получила удостоверение монтера-спайщика и квалификацию санинструктора, которая давала ей право работы в военное время. Кроме того, она стала бойцом ПВО. Тамару Романовну закрепили за 53-м домохозяйством, откуда она должна была вывозить трупы в куйбышевскую больницу. Бойцы местной противовоздушной обороны изо всех сил старались не допустить возможных вспышек эпидемии. Когда не было заявок на устранение повреждений кабелей, девушке выдавался большой фанерный лист с четырьмя крючками и прикрепленной к нему веревкой.
«Эта веревка одевалась на плечи, чтобы тащить лист. Я должна была подобрать труп, прицепить его к крючку и доставить в куйбышевскую больницу. Несмотря на то, что на листе было сделано 4 крючка, я могла увезти только два тела. В то же время я была приписана к определенному госпиталю, куда помещали людей с оторванными конечностями. Санинструкторы могли делать им перевязки», – уточнила собеседница «ПолитРоссии».
В то же время встал вопрос о размещении диспетчерской на Васильевском острове, где было сосредоточено много воинских частей, кораблей, руководящих постов. Тамара Степанова занялась поисками подходящего помещения, и в районе Среднего проспекта у 7-й линии она в сопровождении трех солдат наткнулась на гробовую мастерскую, около которой стоял распределительный шкаф.
Когда они зашли внутрь, то увидели на полу гроб, в котором лежал живой человек. Юная Тамара попыталась объяснить ему, что в этом помещении ей нужно установить телефон, ну и жить им придется какое-то время здесь. Мужчина ответил ей, что он умирает, и разрешил делать то, что необходимо.
Солдаты затопили печку с помощью имеющихся в мастерской колобашек и стружки, принесли воды и смастерили из еще одного гроба спальное место для Тамары Степановой. Она в то же время установила телефон. Вскоре после того, как солдаты уехали, ее вызвали для устранения повреждения кабеля на хлебозаводе.
«Когда я исправила телефон, директор этого хлебозавода пригласил меня в подсобку попить чай. Туда же пришли две женщины в костюмах уже не белого, а серого цвета и больших фартуках. Одна прямо из него высыпала на стол сахарный песок, другая достала буханку хлеба. Директор принес мне чай в алюминиевой кружке. Я попросила у него разрешения забрать все с собой, рассказала, что в гробовой мастерской умирает человек», – рассказывает Тамара Романовна.
Директор хлебозавода ответил, что за такое могут задержать на проходной и расстрелять. Но, несмотря ни на что, он вытащил сшитый из вафельного полотенца мешок, смахнул туда сахар, положил буханку, затянул и одел на плечо как рюкзак, а сверху – противогаз. Они вместе покинули здание, на проходной их не остановили и не досматривали. И только когда они дошли до конца улицы и повернули, он отдал Тамаре Степановой этот мешок.
Она вернулась в диспетчерскую, опустилась на колени перед гробовщиком, отломила небольшой кусочек хлеба, при этом буханку положив под мышку, и подала ему. В этот момент руки гробовщика выскочили из-под тряпки, которой он был накрыт, и схватили целую буханку.
«Вот, что значит – хочется жить! Он так рванул хлеб, другой рукой прижал и целиком сразу ко рту, начал кусать. Я сказала, что больше нельзя, может быть заворот кишок и смерть. Говорю: “Это все вам. Еще у меня есть сахар тут в мешке. Я буду макать и давать вам хлебушек. Но сейчас больше нельзя”. И когда я отняла у него этот хлеб, он так плакал и тянул руки. В конце концов, я все-таки выходила его», – описывает ситуацию собеседница «ПолитРоссии».
18 января 1943 года по радио объявили, что Красной армии удалось прорвать немецкое окружение, а окончательное снятие блокады Ленинграда состоялось 27 января 1944 года. Только тогда Тамара Степанова впервые вернулась домой, оставив за себя диспетчером выжившего благодаря ей гробовщика. Она вспоминает, как в тот день на улицы города стали выходить люди: кого-то вели под руки, кто-то мог передвигаться самостоятельно. И когда она уже подходила к своему дому, в толпе ей встретилась управдом тетя Шура. Она с удивлением вскрикнула: «Тамара, где ты была? Мы с мамой тебя похоронили. Ты же столько времени не получала карточек!»
«Мама оказалась жива. В тот день, когда она ушла получать яичный порошок, она упала прямо перед санитарной машиной, которая везла раненых. Ее подняли и положили в эту машину, привезли в госпиталь. Там ее долго выхаживали, но, видно, она не могла ничего рассказать. Дома она появилась тогда, когда я ушла в исполком и уже не вернулась до этого времени», – разъяснила блокадница.
Так хочется жить
Тамара Степанова осталась работать там же – на узле связи. Уже после войны, в 1946 году, было принято решение на его базе организовать секцию альпинизма. Кто бы знал, что именно это станет поворотным событием в жизни девушки, пережившей все ужасы блокадного Ленинграда.
В 1947 году их коллектив впервые поехал в Домбайское ущелье, где Тамара Романовна получила значок «Альпинист СССР I ступени». Еще через год она была направлена в школу инструкторов, и в 1949 уже с группой из десяти человек вернулась на Северный Кавказ.
«В группе был такой Грачев Вадим Витальевич – самый высокий, самый красивый мужчина. А я – метр пятьдесят пять с кепкой. Девочек у нас было очень много, и я не знаю, что он нашел во мне. На тот момент у меня, конечно, был кавалер – Королев Анатолий, заслуженный мастер спорта по альпинизму. Меня уже все звали “Королевой”. Поэтому ухаживания я не воспринимала, но он был очень настойчив», – с улыбкой вспоминает Тамара Романовна.
В 1950-м году Виталий Грачев поступает в Ленинградское училище связи, чтобы быть ближе к своей возлюбленной. Несмотря на сопротивление Тамары Степановой и ее семьи, пара зарегистрировала брак 15 октября 1952 года. Виталий Грачев был военным, он так же, как и супруга, работал с аппаратурой связи, в том числе засекреченной. Практически сразу после заключения брака пару ждали рабочие командировки – сначала Киев, потом Нежин, Чернигов, снова Нежин, Якутск, Тикси, Якутск, Львов и в 1965 году Москва.
«Он меня действительно очень сильно любил. В Москве мы так и остались, родились дочка и сын, три внучки и внук, три правнучки и два правнука, тут же похоронили мою маму. Муж по собственному желанию демобилизовался в 82-м году, умер 7 марта 2007 года. <...> Семья меня очень любит, заботится, переживает и хочет, чтобы я подольше пожила. Я и сама хочу, но старость есть старость, и 26 мая мне будет 92 года», – с улыбкой признается Тамара Грачева.
Несмотря на столь почтенный возраст, Тамара Романовна дважды в год (8 сентября и 27 января – даты начала и окончания блокады Ленинграда) возит экскурсионные группы в Санкт-Петербург, проводит уроки мужества для школьников, активно участвует в жизни московской общественной организации ветеранов. Она называет самыми счастливыми годами те, которые прошли в горах, а своей главной миссией – передать ценности военных лет новому поколению.
«Мы были счастливые в той стране. Блокадный Ленинград – это сотни тысяч ярчайших примеров верности Отчизне и любви к людям. Нужно стараться нести добро миру, нас так учили и воспитывали», – заключила блокадница.
Редакция «ПолитРоссии» выражает благодарность за содействие в подготовке данного материала Общероссийской общественной организации ветеранов «Российский союз ветеранов».
Ранее «ПолитРоссия» в рамках спецпроекта «Сотворение мира» представила трогательную историю 97-летнего полковника в отставке Вадима Бобикова, который, несмотря на ужас и безумие Великой Отечественной войны, сохранил человечность, любовь и веру в людей, даже оставшись в одиночестве.
Свежие комментарии